Кинопус

Если вы знаете серию «тру-краймов», объединённых общим названием Manhunt, то чего мы вам тут будем рассказывать? Сразу к делу. На Apple TV начал выходить, невыносимо медленно, хочется стукнуть айфон по морде, Manhunt про убиство Авраама Линкольна и убийцу его, Джона Уилкса Бута. Мы не берёмся судить о достоверности сеттинга, да и грим Линкольна у нас слегка вызвал (его быстро того… это сгладило впечатление). Но Тобиас Мензис в роли Эдвина Стэнтона однозначно хорош! #аонхорош

Спросите любого – вам скажут, как мы любим талантливый социально-политический фарс. Нет, вы спросите! Прямо сейчас выходит сериал «The Regime», который как раз вот это самое, наше любимое. И, на наш взгляд, он талантливый. В главной роли Кейт Уинслет, и она жжёт. И все жгут. Бесподобные свиньи, все до одного. Но самые главные – свинее всех. Кастинг настолько крут, что первая серия просто ошарашивает. #аонхорош

«Девушка Миллера»: недололитинг

«Девушка Миллера»: недололитинг Посмотрели свеженький фильм «Девушка Миллера» и особенно долго там пересказывать нечего. История стара как мир: Она прошла, как каравелла, по зеленым волнам А он в три раза ее старше и ой. Он совратился посмотреть, не совратилась ли она А сколько-сколько, вы сказали, ей лет? В тенистой глуши штата Теннесси живёт Дженна Ортега — губы, веснушки, большой дом, родители в отъезде. По сюжету её зовут Кайро Свит. К восемнадцати годам она познала радость писательства, но не познала радости большой чистой любви. И теперь интеллект и завышенные требования к мужчинам разъедают её изнутри. Она приходит в школу на занятия по литературе, которые ведет уютный трогательный Мартин Фримен. А он как раз мужчина и писатель, то есть в группе риска. Дженна входит в класс, говорит Мартину: «Здравствуйте, мистер Миллер», а тот немедленно ломается от этого «здравствуйте» пополам. Дальнейшее подробно описывать сложно, всё одновременно прозаично и драматически. Полтора метра обжигающей страсти ходят вокруг Мартина сужающимися кругами, а он уже не может никуда деться и только беспомощно хихикает, изображая предсмертное чувство юмора. Его неумолимо засасывает в воронку интеллекта и веснушек. Вот-вот, сейчас-сейчас она начнёт терзать нашего маленького хоббитца, как паучиха Шелоб. И тут Мартин случайно (правда, случайно!) прихватывает из класса телефон Дженны вперемешку с бумагами. А когда выясняется, что телефон у него, ему немедленно нужно вернуть его Дженне. Видели когда-нибудь, как работает блесна? Вот то же самое, только телефон. Мартин приезжает к большому дому Дженны, и она выходит в платье на террасу, и начинается дождь, и он стоит под дождём, и мокнет, и телефон мокнет, и всё мокнет, и вот на дощатой брусчатой террасе Мартин Фримен целует веснушчатую Агриппину Саввичну... простите, Дженну Ортегу прямо между веснушек. Экран темнеет. Даже сквозь совершенно тёмный экран отчетливо видно, насколько большие у Мартина проблемы. Незадолго до этого Мартин дал Дженне литературное задание — написать рассказ в стиле какого-нибудь автора, и Дженна выбрала Мартина, потому что он раньше был вот такой писатель. И после этого танца дождя и веснушек прислала ему рассказ, а там натуральное порно. Прям как будто Дженна на самом деле не Кайро Свит, а Саша Грей. Мартин, который хотя бы в сцене поцелуя был похож на доктора Ватсона, снова резко становится похож на Бильбо Бэггинса в самом начале своего путешествия. Он мечется. И говорит Дженне, что надо... это... рассказ... пере... писать. Потому что так... нельзя. Было. То есть не было. И сглатывает аж со щелчком. Можно отвергнуть женщину как женщину. Можно даже отвергнуть женщину как писательницу, хотя лучше не надо. Дженна понимает, что её только что отвергли одновременно как женщину и как писательницу. Она вырывает Мартину яйца. Метафорически выражаясь, конечно, но Мартин почувствовал, что всё было как будто по-настоящему. Она рассказывает Мартину, что он представляет собой как мужчина и, что ещё важнее, как писатель. Ничего, Мартин. Ничего. А потом она отправляет свой рассказ в школьный совет. Теперь Мартину предстоит самое худшее, что только может произойти с мужчиной после отрыва яиц. Ему предстоит Серьёзный Разговор. У Мартина случается серьезный разговор сначала с директором школьного совета — ай-й!, а потом и с женой — уй-й! И обе его увольняют. А Дженна... Дженна становится настоящей писательницей.

«Вивариум»: дорогая, может, второго?

«Вивариум»: дорогая, может, второго? (3/3) Проходит время. Мальчик стремительно вырастает и теперь выглядит как половозрелый молодой маньяк с прилизанными волосьями и в застёгнутой на все пуговицы рубашечке. Джесси совсем плох — он идёт трупными пятнами, скрипит на сгибах, кашляет, как старый рудокоп, но продолжает копать. И тут удача. Он докопал и нашел клад. Это труп в мешке. Джесси вылезает из ямы и тут силы покидают его. Джесси можно понять — ты копал полгода в надежде найти что-то хорошее, а нашел труп. Неприятно. Особенно неприятно, что на этом моменте молодой маньяк перестает пускать их с Имоджен в дом — завладел жилплощадью и выселил пожилых родителей. Такое в Мурино тоже случается. Поэтому Джесси в объятиях Имоджен просто лежит на тротуаре и постепенно отходит. На всё это светит едким оранжевым светом местное солнце. Джесси отдаёт концы. Тут же к ним подходит молодой маньяк, ставит на землю коробку и с выражением вежливого эсэсовца достает из коробки мешок для трупов. Кладет туда Джесси и... да, всё это время Джесси копал себе самую глубокую могилу в Мурино. На следующее утро маньяк выходит из дома, мягко улыбаясь новому дню. Он ищет глазами Имоджен, но та затаилась в машине и ждёт подходящего момента. Стоило маньяку повернуться спиной, как Имоджен неслышно выскользнула из машины с кайлом наперевес. Имоджен надеялась сразу закайлить маньяка, но тот оказался крепким. Получив царапину на черепе и адски зашипев, он по-паучьи, на четырех костях перебежал подъездную дорожку, потом оттянул край тротуар вверх, как одеяло, и юркнул в дыру. А ловкая злая Имоджен юркнула следом. Она провалилась как будто бы в гостиную и увидела там такого же четырехлетного ребенка, но немного другого. А в столовой другую женщину, но тоже со следами Мурино на лице. А потом сквозь пол провалилась снова — и там ещё одни молодые родители. А потом опять. Наконец Имоджен перестали проваливать сквозь пол и просто милосердно скатили с лестницы дома номер девять. Опуская непродолжительные хрипы и проклятия, молодой маньяк упаковал Имоджен в ещё один пакет для трупов и присовокупил к жениху. А потом аккуратно и быстро — ах, если бы только видел Джесси! — закопал яму. Над ней мгновенно стянулся идеальный газон. Молодой маньяк заправил машину и в два счета нашел выезд из Мурино, мерзкий инопланетянин. Он поехал в агентство недвижимости. Там в кресле сидит сильно постаревший Путин и еле дышит. Он весь белёсый и морщинистый. Путин передает молодому маньяку свой бейджик, маньяк кладёт Путина в мешок, которых у него видимо, в избытке, сворачивает мешок тугой трубочкой, прячет в ящик комода, и садится на его место. Теперь он преемник Путина.

«Вивариум»: дорогая, может, второго? (2/3) А утром Джесси лезет на крышу, чтобы оттуда посмотреть, где у Мурино край. Но края у Мурино нет. Гадские домики уходят за горизонт, а над ними висят одинаковые, будто нарисованные ребёнком и пришпиленные к небу бесячие облачка. Джесси решает, что надо ориентироваться по солнцу и идти напрямую через дворы и тогда они уткнутся либо в кольцевую автодорогу, либо в лес — других вариантов границ у Мурино нет. Весь день до темноты они идут дворами, лезут через заборчики, до крови стирая себе кто имоджен, а кто путс, потеют и теряют надежду. Наконец в одном из домов впереди виден свет. Финальным рывком Имоджен и Джесси достигают этого дома и да. Это дом номер девять. Но есть разница! Теперь перед домом стоит картонная коробка. Они открывают коробку, а в ней заботливо уложены продукты — грибная консерва, молочко, креветочка и прочее. Даже ватные палочки есть. Пока Имоджен бегает вокруг с криками: «Кто оставил коробку! Вернись!», Джесси уверенно хватает коробку, идёт в дом, поджигает его вместе с коробкой, а потом возвращается к Имоджен. Пока дом красиво полыхает во тьме, Джесси с Имоджен сидят перед ним на тротуаре и ждут помощи. Пригревшись от уютно потрескивающего жилья, они засыпают прямо там, на панели. Там же на панели они просыпаются поутру. Дом номер девять стоит невредим, перед ним коробка. Они открывают коробку, а там ни консервов, ни креветочки, ни тем более ватных палочек. Зато в коробке лежит ребёнок и тянет к ним маленькие ручки. Всё, комплект для жизни в Мурино собран. На коробке написано, что им нужно вырастить ребёнка и тогда их отпустят. Джесси и Имоджен принимаются жить. Всего через девяносто дней странный ребенок вырастает где-то до четырехлетнего возраста, ходит в рубашечке и ужасным гулким голосом разыгрывает сам с собой сценки из жизни приёмных родителей. В моменты голода начинает вопить, как свисток от чайника, и прекращает, только когда перед ним ставят хлопья с молоком. Приёмные родители выглядят как настоящие родители: они помяты, сонны, ненавидят жизнь и хотят, чтобы это закончилось. Они теперь убежденные чайлдфри. Даже где-то воинствующие. Перед домом по-прежнему регулярно появляется из ниоткуда коробка с едой. С отвращением перекусив безвкусной яичницей, счастливые родители выползают на солнышко и неподвижно сидят у входной двери. В абсолютной тишине почти слышно, как растёт ребёнок. Джесси сидит и придерживает рукой здоровенное кайло на случай, если вдруг молодой Путин или ещё кто-то из муринского муниципалитета решит к ним заглянуть. Он твердо намерен сначала использовать кайло, а уже потом переходить к переговорам. Джесси докуривает дефицитный бычок и безнадежным щелчком отправляет его на газон, но тут случается событие: газон вокруг бычка вдруг лысеет небольшим кругом, а под ним проступает песок. Джесси бросается туда с кайлом, восхищенный кардинальными переменами пейзажа. Несколько следующих часов Джесси и Имоджен копают, ковыряя кайлом и лопатой песок вперемешку с каким-то пластилином. Потом Имоджен надоедает копать, а вот Джесси нет. Последние полтора месяца Джесси был чужд копания, а ему как садовнику было прям надо. Теперь Джесси копает всё время. Показывают будни жителей Мурино: Джесси копает, Имоджен пьёт сок и смотрит в точку, ребёнок вопит. В его воплях к звуку свистка чайника примешиваются каким-то рептильные интонации. Мальчик взрослеет! Джесси постепенно начинает разговаривать с дном выкопанной ямы. Ему мерещатся оттуда, снизу, какие-то звуки. Чтобы не тратить время на вылезание из ямы, Джесси начинает спать прямо там, внизу, и ещё кашлять. →

«Вивариум»: дорогая, может, второго? (1/3) Посмотрели фильм «Вивариум» про идеальную жизнь. В фильме играет актриса Имоджен Путс и она максимально похожа на своё имя — у неё молодой трепетный имоджен и длинный смешной путс. Но вообще во всех фильмах с ней кажется, что Имоджен простужена и только что плакала. Имоджен — воспиталка в детском саду. После занятий она выходит с работы и её встречает Джесси Айзенберг. Джесси — это тот актёр, которым можно в толковом словаре иллюстрировать слово «неловкость», он весь такой нескладный, голова втянута в плечи, а выражение лица — будто только что осину свалил. Айзенберг жених Имоджен. Или Джесси хахаль Путс — как вам больше нравится. Джесси работает садовником, Имоджен — воспиталкой, поэтому денег у них маловато, но они очень хотят купить дом. И как раз едут его выбирать. Они заходят в агентство недвижимости, а там их встречает Путин. Ну то есть не Путин, но максимально похож — только у него, в отличие от настоящего, волос чуть побольше и брови двигаются. И в целом он помоложе. По залу агентства недвижимости расставлены миниатюрные модельки домов, чтобы было удобнее выбирать. Все модельки абсолютно одинаковые и даже одного цвета — бирюзово-аквамаринового. Видимо, чтобы выбирать было ещё удобнее. Всё для клиента! Молодой Путин подходит к Джесси и Имоджен и с психопатской улыбочкой предлагает выбрать дом, который им нравится. Пугающе артикулируя, как будто его недавно научили выражать эмоции и теперь он тренируется, Путин рассказывает, что у его агентства — самый лучший коттеджный посёлок, которые подойдёт и тем, и этим, и им, и всем, всем надо в этот коттеджный посёлок и желательно прямо сейчас. Путин предлагает немедленно проехать за ним в посёлок, чтобы убедиться, как там хорошо, и слегка оторопевшие Джесси с Имоджен соглашаются. Они садятся в свою машину, едут за машиной Путина и приезжают в Мурино. Только это специальное двухэтажное коттеджное Мурино, а в остальном — как настоящее: совершенно одинаковые дома вплотную, бесконечные дорожки, никакой растительности, минимум пространства, хочется умереть. Путин останавливается перед домом номер девять и приглашает потенциальных хозяев внутрь. Дом номер девять, как и все прочие дома на улице — бирюзово-аквамаринового цвета. В интерьере также прослеживается выгодное сочетание бирюзового и аквамаринового. Путин водит их по комнатам и с интонацией радио сыпет штампованными слоганами с пугающим подтекстом. Но Джесси с Имоджен не считывают подтекст, а только хихикают, как дураки, какой же этот Путин странный. На моменте просмотра заднего дворика, такого же аккуратного и унылого, как и всё остальное, Имоджен через плечо спрашивает Путина, а когда будут въезжать соседи, потому что кроме них что-то вообще ни души. Но ответа не следует. Путин куда-то скрылся. Джесси с Имоджен недолго ищут Путина, выходят из дома и видят, что его машины нет. Путин уехал. «Вот дурак», — думают Джесси с Имоджен, садятся в свою машину и собираются уехать из Мурино. Но из Мурино так просто не уедешь. Некоторое время они колесят по дорожкам, окруженным одинаковыми домами с одинаковыми двориками, одинаковыми фонарями и одинаковыми анемичными деревцами на одинаковых тротуарах. А потом останавливаются перед домом номер девять. Чертыхнувшись, они едут в другую сторону, колесят, ругаются друг на друга, что поворачивают не туда, и снова останавливаются перед домом номер девять. Они ездят и ездят кругами в поисках выезда, магазина «Пятёрочка» или хотя бы круглосуточной шавермы, пока у них не заканчивается бензин. Само собой, заканчивается он точнехонько перед домом номер девять. Уже стемнело, поэтому Джесси с Имоджен ночуют в доме. →

Как Гойко Митич был всеми индейцами, так Хироюки Санада это все самураи. Долго ждать не пришлось, конечно же. В 1980-м вышла первая экранизация романа Джеймса Клавелла «Сёгун». Увидев её, многие впечатлительные подростки переключили свои неврозы с ковбойцев и эльфов на самураев и нинзей. Пора бы обновить терапевтический эффект – подумали продюсеры в 2024-м, и как давай выпускать новую экранизацию. Нам нравится. Блэкторн там какой-то чрезмерно нервический, но оно и понятно – человек после болезни, языками не владеет, в Японии первый раз… А Санада просто отличный – максимум эмоций в минимум мимики. Ну и костюмы, костюмы! #аонхорош

В 2012 году состоялась очень тихая премьера фильма Killing Them Softly («Ограбление казино»). Вероятно, провальная локализация названия привела к тому, что его в восточной Европе мало кто заметил. А меж тем стоило бы. Джеймс Гандольфини, на наш взгляд, создал в нём один из лучших своих образов, хотя даже не был главным героем. Фильм показался нам значительно глубже, чем просто история гангстерской разборки. В основном, благодаря талантливому и продуманному сеттингу. В фильме также снимались Брэд Питт, Рэй Лиотта, Скотт МакНири и ещё целая вязанка клёвых актёров. Все они играют в «Ограблении…» гангстеров разного пошиба. #аонхорош