Британский премьер Сунак принес извинения после расследования, показавшего, что тысячи пациентов в Британии были инфицированы ВИЧ и гепатитом С из-за переливаний крови в 1970-80-х годах. Доклад по итогам расследования был опубликован в понедельник, в нем говорится, что более 30 тысяч британцев были инфицированы, около трех тысяч погибли. Причина - использование зараженной крови при лечении гемофилии, в том числе от доноров из американских тюрем, принимавших наркотики. Мне по этому случаю вспомнились громкие скандалы последних советских лет о массовых заражениях СПИДом в больницах. Элиста, Волгоград, Ростов и область, еще где-то. Несколько десятков случаев в каждой вспышке и несколько сотен всего. Основная смысловая обвязка этих скандалов была по тем временам вполне естественной. Во-первых, "так жить нельзя", если кто-то еще помнит этот прогремевший тогда фильм. Во-вторых, страна прогнила сверху донизу (с вытекающим отсюда непреложным "до основанья, а затем", детонировавшим совсем скоро). И в-третьих, антитезой всему, что тогда было у нас, предъявлялся весь цивилизованный мир, в котором ничего подобного нельзя даже представить, немыслимо - и поэтому в цивилизованный мир надо вливаться на любых условиях, иного не дано. Скелет, что сейчас выпал из их шкафа, родом из тех времен, когда ни по уровню, ни особенно по качеству жизни мы к ним не могли и мечтать хотя бы когда-то приблизиться. Разрыв был огромным и казался непреодолимым в принципе. Это я не к тому, что сейчас в их шкафах обязательно ждут своего часа новые скелеты - в насквозь информатизированном мире шансов успешно скрыть что-то подобное с каждым годом все меньше. Это я к тому, что даже в качестве тогдашней нашей витрины и объекта массового преклонения цивилизованный, понимаешь, мир во множестве своих аспектов был чем-то вроде густо наштукатуренной профессионалки при скупом вечернем освещении. И еще немного о том, как всеобъемлюще противник деградировал за последние десятилетия три именно в цивилизационном отношении - и как базовое чувство в его отношении эволюционировало от восхищения и преклонения до чего-то наподобие брезгливого презрения.