В 1948 году в стенах Московской Духовной Академии Патриарх Алексий Первый произнес слово о церковном пении. Проповедовать тогда Патриархам, мягко говоря, было не с руки. Но Святейший говорил, хоть и редко, но метко. В том, упомянутом слове, он отметил, что, утратив молитвенный дух древности, пение ныне по местам стало подобием "бесплатных концертов, привлекающих публику, а не молящихся". Пришедшие "послушать пение" спокойно покидают храм, после длиннейшего и вычурного "Ныне отпущаеши", или слушают Евхаристический "концерт" и покидают храм, не поклонившись Святым Дарам. Стремясь угодить подобным "ценителям", регенты изощряются в подборе сложных произведений, тогда как простое ухо простого богомольца нуждается вовсе не в этом. Советская практика действительно рождала множество издевательств над Богослужением. Так было и до революции, когда дух обмирщения убивал молитву, в советское же время расслабленность получила объяснение внешней стесненностью. И вот стало практикой опускать 102 псалом на втором антифоне, и сразу петь "Единородный Сыне", вместо шести псалмов на шестопсалмии нередко читали два или три псалма. Кафизмы опускались вовсе или издевательски читались пару стихов на "Славу". Святейший счел нужным говорить в те трудные годы о сохранении того малого, что еще осталось. Ныне мало внимания уделяется глубине и благодатности Богослужения. В крайнем случае могут попенять на облегчение Устава. Но главная цель Богослужения - явление Христа в общине и молитва едиными устами и единым сердцем - требует внимания сегодня, как и всегда. Богослужение, будучи понятым и возлюбленным, дойдя до каждого богомольца, становится мечом, столь отточенным, что рискует всякого врага рассекать надвое. Это - живое учение Церкви. Это - Ее непрекращающася история. Это голоса Христа, Богоматери, Симеона Богоприимца, Серафимов и Ангелов, звучащие прямо здесь и сейчас. Воистину, с чего бы не начал, впереди тебя ждет сила Божия и слава Его. Можно начинать с народного пения и чтения. Сей путь прямой и в нем нет лукавства.