1.24 июня 2014 года вождь России В.Путин издал указ о праздновании 800-летия со дня рождения князя Александра Невского… в 2021 году (!). Т.е., к акции начали готовиться за семь лет до (!!!). Одной из активностей в контексте юбилея стала маркировка территории памятниками князю. Их водрузили несколько десятков в самых разных местах – вплоть до российской военной базы в Сирии. Кстати – Невским активно метят оккупированные территории Украины, начали в Луганске в 2016 г., повторили в Мариуполе. Юбилей прошёл, но, видимо, не все цели были достигнуты. Поэтому он плавно перетёк в другой. Невский стал милитарно-«духовным» дополнением Пушкина в деле обозначения российского присутствия. Князь считается покровителем российской дипломатической службы (почти 300 лет), морской пехоты и сухопутных войск РФ (сравнительно недавно). Г-н Лавров лично открывал бюст Невского в атриуме МИД РФ в 2022 г., чтобы обозначить приоритетный статус всей этой затеи. В прошлом году был очередной всплеск активности, памятники князю установили в Минске, Алматы и других городах. А 6 декабря стартовал «год 300-летия перенесения мощей благоверного князя Александра Невского в Александро-Невскую Лавру» (СПб, состоялось 12 сентября 1724 г.). Запуск «года» ознаменовали упомянутым дуплетом памятников в Черногории. История с юбилеями – очередной пример «наступательного характера» российской гуманитарной политики. Которая вплетена в прикладные оборонно-политические задачи и наглядно структурирована. На Балканах, кроме прочего, особый упор делается на церковные связи. Российские структуры плотно работают с ячейками Сербской православной церкви. Смычка СПЦ, российских «дипломатов» и их одиозных подопечных – байкерского движения «Ночные волки» - очень колоритна. Когда Россия качала Черногорию накануне, в момент и после вступления в НАТО, сербская церковь была одним из главных инструментов. В 2018 г. «Ночные волки» сопровождали сербского патриарха Иринея в Черногорию и даже были слегка задержаны полицией (в том же 2018 г. НВ создали европейский штаб в Словакии, о котором я писал в контексте истории с покушением на Роберта Фицо).