Константин Затулин в программе «Большая игра», эфир от 20.05.24 «Внутриполитические последствия очевидны, поскольку нужно будет решать вопрос о выборах нового президента. Если говорить о списке врагов Ирана, а олицетворением Ирана на высоком уровне являются, конечно, его руководители — прежде всего Рахбар, то есть Али Хаменеи, и президент Ирана, как высшее избираемое лицо в данном случае — конечно, список такой будет очень длинный, и он будет во многом совпадать со списком противников и врагов Российской Федерации на современном этапе.  Было это покушением, или это была техническая катастрофа — это исключительно вопрос расследования, которое будет, я уверен, проведено. Но хочу сказать, что президент Раиси, — я сегодня выразил соболезнования Послу Ирана в России, — Президент Раиси выступал у нас в Государственной Думе не так давно. Более того, в повестке нашей работы в Государственной Думе на 28 мая поставлена ратификация Соглашения между Ираном и Евразийским Союзом. Ратификация с российской стороны этого документа, который подписан был 25 декабря прошлого года в Санкт-Петербурге. Я как раз буду докладывать этот вопрос 28 мая на пленарном заседании. Мы в самом деле, я хочу подтвердить, в течение этого года намеревались подписать Соглашение о всеобъемлющем, оно так называется, о стратегическом партнерстве с Ираном, которое фактически стирает границы между нами в определенном смысле. Как в таких случаях говорил Людовик XIV — нет больше Пиренеев, — так вот здесь нет больше Каспия. А есть практически во многих вопросах совпадение позиций и по Каспию, и в международном плане, в отношении к вызовам глобальным, геополитическим и всяким иным.  Я не буду сейчас злоупотреблять подозрениями, потому что Восток — взрывоопасное место, и хотя у меня есть собственные версии, кто мог бы стоять за этим происшествие, если это в самом деле был теракт — я, конечно, не буду их озвучивать, потому что для того, чтобы это сделать, надо брать на себя ответственность. А, повторяю, во взрывоопасном регионе, таким, каким является Ближний и Средний Восток, это чревато, это безответственно.  Я считаю, что, конечно, могут быть какие-то паузы в графике событий. На самом деле, пауза одна уже была. Она была связана с внутриполитическими обстоятельствами в Иране. Там шли выборы. Только что недавно закончились выборы, буквально пару недель назад, в Парламент Ирана, и это откладывало, например, ратификацию наших документов и наше проведение общих мероприятий. Вот мы, например, должны были две недели назад лететь в Иран, но мы отложили по просьбе иранской стороны. Это было связано в тот момент не с выборами, а как раз с тем, что после атаки Израиля ожидался ответ и различные последствия. Вот в этом случае, когда дело касалось провокации Израиля с нападением на Консульство Ирана в Сирии, как мы знаем, Иран повел себя достаточно осторожно. С одной стороны демонстративно, с другой стороны осторожно. Так что я не думаю, что сейчас будут такие прямые обвинения в причастности кого бы то ни было без достаточных доказательств к этому происшествию. Я считаю, что мы должны понимать, что в сегодняшней ситуации мы можем опираться и сотрудничать с теми, кто на это готов. Иран, в отличие от Японии или еще кого-то, на самом деле был не просто к этому готов, он это делал. И мы, я, полностью поддерживаю то внимание, которое было оказано российской стороной незамедлительно. Послали самолеты туда один за другим для того, чтобы помочь в расследовании. Президент России встречался с Послом вчера вечером. Немедленно, что вообще само по себе является достаточно из ряда выходящим событием с точки зрения президентского протокола. Они уже успели переговорить с исполняющим обязанности, с нынешним Вице-президентом. Создан комитет, как известно, из трех человек, это по Конституции Ирана, во главе которого Вице-президент, и он должен будет официально провести подготовку к выборам. Я не вижу на сегодняшний день перспектив изменения внутриполитического курса в Иране и, соответственно, внешнеполитической его ориентации».