212. Бояре, находясь в непрерывно длящемся экзистенциальном тоннеле, отчаявшись выбраться, но из последних сил сопротивляясь наваливающейся параллельной реальности, решили позвать на свои слушания всех подряд Филофея. Долго его искали, но нашли по объявлению. Дали объявление оскорбляющего содержания, а он был очень мнительный насчет себя, ну и клюнул. Вошел, озираясь, и предстал перед затуманенным боярским взором. Сумароков его и спрашивает сразу в лоб: «Чего ты там наплел про третий Рим, что нам теперь никто проходу не дает?» «Да ладно, шут с ними с другими, - мы сами себе проходу не даем,– перебил его Панаев. – Чуть не подрались». «Вот за этим и придумал я эту фигню, – улыбаясь в бороду отвечал тихонько Филофей. – Чтобы не было нам покоя, а если нам покоя не будет, то и никому не будет». И засучил кулачками на всех видимых и невидимых чертей. В изумлении молчали бояре. Давно ушел монах, а они все не расходились. Глядели друг на друга. Потом старший боярин сказал: «Ну, в общем, я так и думал, для подзадоривания это все, через непонимание идет отрицание и негодование». «Это наше главное оружие! – заорали самые сметливые. – Ура Филофею!» «Да идите вы в жопу со своими схемами!» – заорали менее сметливые, и опять началась драка. Только Панаев в этот раз драться не стал, пошел домой. Там его ждали жена, Скабичевский и Некрасов.