Матюхин знал только одного из них. Он был в форме. Начальник западного отделения полиции. Он кричал: — Услышьте меня! В стене труп! Его надо отвести в морг на экспертизу! Это преступление! — Михалыч, ну какое такое преступление. Олег сам поскользнулся и упал в бетон. Несчастный случай. — сказал мужчина в строгом костюме и каске. — Сергей Викторович, вы в своём уме?! Ломайте стену! Нам нужен труп. — Если мы сломаем стену, может всё здание упасть. — Как?! — А вот так! Это строительная конструкция! — И что вы предлагаете? — Хм… строить дальше. — Как?! То есть у вас в стене будет покойник? — Мы назовём в честь него этот дом. Башня Олега Боброва. — Вы в своём уме?! Ладно, сейчас следак приедет, пусть он решает. Все в вагончике стали ожидать следователя. Через двадцать минут Матюхин понял, что следователь это он сам. Он тихо вышел из дверей вагончика и опять зашёл. Громко, как мог. — Следователь Матюхин! На месте! Что происходит? Доложите обстановку! Мужчина в строгом костюме и каске пояснил: — Вы же только что здесь были. Всё слышали. — А вы кто? — Начальник участка. Воропаев. — Петр Михайлович, а вы что здесь делаете? — Ну как же… Я начальник отделения. Я должен быть в курсе всего. - было понятно, что мужчина в форме растерялся. — Странное объяснение. Мысль. К коррупции все относятся отрицательно, пока сами не попадают в сложную ситуацию. И чем сложнее ситуация, тем проще и быстрее «решить вопрос» здесь и сейчас. А коррупция… Коррупция — это просто красивое слово, которое удобно использовать в речах политиков разного уровня. – произнес философскую тираду Матюхин. — Это вы меня в чем-то подозреваете? - продолжал нервничать начальник отделения. — Ну, что вы Петр Михайлович. Матюхин куда-то позвонил. — Господа, преступник находится в этом вагончике. Бежать бесполезно. Снаружи оцепление. Прошу всех выйти на улицу, и ко мне заходить на допрос по одному. — Да, да. Выходите по одному. - сказал Петр Михайлович. — Вы тоже под подозрением, Петр Михайлович. Возникла пауза. Вдруг Петр Михайлович вытащил из кобуры пистолет, прижал к себе мужчину в костюме и каске. Он приставил ствол пистолета к виску Воропаева и закричал Матюхину: — Как ты догадался?! — Что вы убили прораба Боброва? — Нет же! Про коррупцию! Про то, что я брал деньги у Воропаева? — Вы сами только что сказали. — Михалыч, молчи. Он пошутил.- крикнул Воропаев. — Он платил мне три миллиона в месяц. Я закрывал глаза на вопросы мигрантов. — Заткнись! Ты сам клянчил деньги и угрожал мне, что всех пересажаешь.- орал Воропаев. Было странно. Один преступник держал в заложниках другого преступника и оба друг друга сдавали. Матюхин записывал все происходящее на смартфон. — Ты мне рот не затыкай! Ты Олега убил! - кричал Петр Михайлович. — Это самоубийство. Его жена бросила. Шею мне не сжимай так сильно. - отвечал Воропаев. — Извини. Воропаев, он носил мне деньги от тебя. Он всё знал и хотел нас сдать! И ты его убил! Матюхин почти приказал. — Закончили спектакль! Петр Михайлович, пистолет опустите. Вы держите в заложниках своего подельника. Согласитесь, так себе заложник. Они оба сдались. Им дали по десять лет. Матюхина повысили. С трупом ничего сделать так и не смогли. Тринадцатый этаж. Продолжили стройку. В кармане у Олега Боброва лежала предсмертная записка, которую так никто и не нашел. «Ира! Ненавижу тебя. Моя башня всю твою никчёмную жизнь будет осуждающе смотреть на тебя!» (с) Александр Бессонов.